Мифы об АЭС разрушат знания

С холодной головой

Открывая встречу с алматинцами, президент Гражданского альянса Казахстана Бану Нургазиева как будто предугадала градус предстоящей дискуссии. Она напомнила, что Алматы и Астана – последние пункты в плане проведения разъяснительной работы и общественного обсуждения предложения о строительстве на территории Казахстана первой атомной электростанции.

Отметила она и то, что тема эта непростая и щепетильная, но разбираться в ней лучше без лишних эмоций и популизма, прислушавшись к авторитетным экспертам.

А на встречу с общественнос­тью в Алматы приехали действительно светила науки и прак­тики – ведущие специалисты в атомной отрасли, энергетике и экологии. Впрочем, их наглядные и доступно преподнесенные доводы вскоре наскучили самой подвижной части публики, и она перешла в жесткое и довольно неприличное наступление.

К чести спикеров, и в столь неловкой ситуации они продолжили развеивать самые популярные мифы, к коим чаще всего прибегают противники «мирного атома» на казахстанской земле. И вот что из всего озвучиваемого профессионалами стоит учитывать при выборе «за» или «против» строительства АЭС.

Эрлану Батырбекову, генеральному директору Национального ядерного центра РК, досталась, пожалуй, самая острая тема: безо­пасность ядерных технологий.

– Первые АЭС в мире, построенные в 50–60-х годах, имели минимальную систему безопаснос­ти, от них требовалось показать возможности преобразования ядерной энергии в электри­ческую, – разъяснял директор Курчатовского центра. – На смену им пришли реакторы второго поколения, от которых ждали доказательств достаточной эффективности такого преобразования. И в этом случае системы защиты оставляли желать лучшего. Но после крупных инцидентов на АЭС мировая научная мысль всецело обратилась к проблеме безопасности атомных технологий. Так появились совершенно иные подходы к строительству и эксплуатации атомных электростанций.

Пассив и актив

Авария на АЭС Три-Майл-­Айленд в 1979 году и крупнейшая в истории энергетики ядерная катастрофа на Чернобыльской АЭС в 1986-м заставили атомную отрасль кардинально пересмот­реть философию эксплуатации мирного атома. Инновационные технические решения последнего времени в отрасли атомной генерации привели к масштабной модернизации действующих АЭС и существенным корректировкам проектов перспективных реакторных установок.

Энергоблоки поколения III–III+, модели которых взяты к рассмот­рению для Казахстана, как раз и объединяют передовые ядерные технологии, усовершенствованную систему безопасности и высокий уровень углеродной нейтральности.

– Конструкция таких реакторов выдерживает восьмибалльное землетрясение, ураганный ветер свыше 60 метров в секунду, наводнение и падение реактивного самолёта весом 400 тонн со скоростью полёта 720 километров в час. С учетом аварии на Фукусиме, где произошло расплавление активной зоны, все современные реакторы снабжаются подреакторными ловушками, которые локализуют расплав. А вообще вероятность крупных аварий на современных АЭС очень невысокая – гипотетически один случай на 10 миллионов лет, – отметил Эрлан Батырбеков.

Безопасность реакторных установок, строительство которых сейчас ведётся в нескольких странах мира, базируется на многоэшелонированной защите. Как объясняет профессор, она состоит из комплекса активных и пассивных систем. Так, например, пассивные инструменты для экстренной остановки энергоблока способны работать при полном отсутствии электропитания и без участия человека.

В контурах реактора в качест­ве отражателя и охладителя используется вода, но специально подготовленная и исключительно в закрытом цикле, так что никакого взаимодействия с внешними водными бассейнами она не имеет. И вообще, санитарная зона современных АЭС – это не больше чем площадка их расположения, вся окружающая территория в отношении радиа­ции чиста.

Руководитель Института ядерной физики Саябек ­Сахиев привёл пример из собственной практики. С 1967 года на базе ИЯФ действует водно-водяной исследовательский реактор – аналог тому, который планируется построить на АЭС в селе Улькен.

– Когда-то рядом с институтом жили три тысячи человек, сегодня их уже 15 тысяч. Мы раздали 50 местным жителям специальные датчики, с которых еженедельно снимаем показания. Ни разу каких-то критических изменений не было зафиксировано, – сообщил учёный.

Ещё один дискуссионный вопрос из экологической повестки Эрлан Батырбеков раскалывает как орех. Несогласные с идеей строительства АЭС часто используют гиперболу о горах радиоактивных отходов, «которые мы оставим следующим поколениям».

– 50 кубических метров от 1 гигавата произведенной энергии в год даёт АЭС. Это много, если учитывать, что угольная станция с тем же результатом вырабатывает 200–300 тысяч тонн отходов? – уточняет спикер. – И потом, отработанное ядерное топливо – это не отходы. Весь мир хранит его, как отложенный источник энергии. Быстрые реакторы – технологии ближайшего будущего, и они будут использовать мокс-топливо – сырье, смешанное с отработанным.

Зеленее не бывает

Кстати, с водой, что потребляет для работы атомная станция, связан ещё один миф: якобы её требуется настолько много, что у озера Балхаш, по соседству с которым, возможно, появится АЭС, скоро возникнут большие проблемы.

– Мы изучили этот вопрос. Проектное потребление воды на градирнях станции, модель которой планируется к освоению у нас, – 63 миллиона кубов в год, в реальности потребуется не больше 40 миллионов. Это количество сопоставимо с тремя десятыми процента от естественного испарения с поверхности озера. То есть речь идёт о ничтожных потерях, – развеивает домыслы Эрлан Батырбеков.

Атомную генерацию без каких-либо оговорок приписывают к числу «зеленых» технологий, причём наиболее эффективных. Как заявляет заместитель директора департамента атомной энергетики и промышленности Министерства энергетики РК Гульмира Мурсалова, влияние АЭС на окружающую среду может быть примерно таким же, как у ветроустановки, и она менее «грязная», чем солнечная электростанция.

– Цель по «озеленению» энергетики, которая ставилась к 2025 году, достигнута ещё в прошлом году. Мы получаем 6% электричества от возобновляемых источников энергии во всем объёме её выработки. За шесть месяцев этого года доля ВИЭ в общем производстве ещё вырос­ла до 6,5%. Тем самым мы имеем и другое достижение: снижается себестоимость электроэнергии. Но нужно понимать, что ни вет­ровая, ни солнечная генерация не могут быть альтернативой для более эффективных технологий, – сообщила представительница Минэнерго.

В поддержку своих слов она привела цифры. Коэффициент использования установленной мощности от ветроэлектростанций в Казахстане даже в регио­нах с хорошим природным потенциа­лом составляет 35–40%. В целом это неплохие показатели, но всё-таки неубедительные. Чтобы сравняться с мощностью атомной станции, нужно поставить парк ветроустановок на восемь гигаватт. Представить этот объём техники поможет арифметика, стоит только вспомнить, что мощность одного ветрогенератора в среднем составляет от двух до четырёх мегаватт.

Для солнечных электростанций коэффициент использования установленной мощности и того меньше – всего 18%.

По-старому не получится

За прошлый год из потреб­ленных 115 млрд кВт⁄час электроэнергии Казахстан закупил у России около двух миллиардов. Казалось бы, не такая «страшная» статистика. Но лиха ли беда начала? В любом случае это уже зависимость, и у неё стойкие основания к развитию.

– Сегодня большое количество инвестиционных проектов лежит в портфеле, потому что для их реализации недостаточно возможностей энергетики. То есть инвесторы есть, но нет ресурсов для развития новых производств. Это закон экономики: инвестиционная привлекательность страны повышается, если растёт базовая генерация. У нас основа энергетики – угольная, и она сжимается в связи с экологической повесткой, ей нужно искать замещение, – считает генеральный директор АО «Казахстанские атомные электри­ческие станции» профессор Тимур Жантикин.

Старые, но надёжные энергоисточники – один из козырей в руках противников строительства АЭС. Проблема только в том, что сами углеродные технологии в энергетике отживают свой век.

– Климатологи всего мира отмечают очевидную тенденцию изменения климата. Да и казахстанские учёные подтверждают: среднегодовая температура повысилась почти на семь градусов по сравнению с 2010 годом. При том, что нормой можно было бы считать всего один градус, – отметила директор Института энергетики и зелёных технологий Айнур Бегимбетова. – Климат меняется в исторически кратчайший промежуток времени, практически на глазах одного поколения. И это во многом связано с выбросами парниковых газов, в том числе от традиционных тепловых электростанций.

Для сравнения специалист привела следующие данные: выброс СО2 от АЭС на протяжении всего жизненного цикла составляет 11 тонн, в то время как угольная станция выдает 820 тонн, а солнечная – 40 тонн.

Строить или зависеть?

Доступ к «чистым», низкоуглеродным источникам энергии, из которых самым доступным и экономически оправданным остается пока только атомная генерация, – сегодняшняя цель большинства развитых стран мира.

Сейчас на земном шаре работают 415 атомных реакторов в 33 странах, наибольшее их количество в США. А самое интенсивное строительство АЭС наблюдается там, где делают большие успехи в экономике. Например, Китай к уже имеющимся 56 атомным станциям строит ещё 25. Первую АЭС запус­тили в ОАЭ, крупную станцию на ядерном топливе заложили в Турции. Узбекистан объявил о готовности начать строительство своей АЭС.

Оппоненты и здесь находят для себя аргумент, утверждая, что позволить такое строительство как раз и могут только экономически успешные государства.

– Неверно считать, что АЭС – удел только богатых. Все наобо­рот – эти страны развиты и успешны, потому что имеют достаточно энергетических ресурсов и не покупают их у соседей. Они владеют важнейшим ресурсом для развития производства – постоянный и стабильный источник энергии, который к тому же можно продавать, – отметила Гульмира Мурсалова.

К слову, Германия действительно остановила свои атомные станции, возведенные ещё в 70–80-х годах прошлого столетия, и заявила об отказе строить новые. Но вот свежая статистика: она уже закупает 5% от общего потребления электроэнергии в приграничных странах. Та же ситуация, в которой сейчас оказался Казахстан…

Возможное строительство АЭС в Казахстане в целом не отменяет планов по расширению энергетической индустрии. В Мин­энерго заявляют, что намерения строить регулирующие мощнос­ти, каковыми являются газотурбины и парогазовые установки, остаются в силе. Проекты крупных газовых станций готовятся к реализации в Туркестанской, Кызылординской, Мангистауской областях, городах Алматы и Шымкенте.