Почему Кашаган проблемный проект?

Скандалы вокруг самого крупного морского нефтегазового месторождения Казахстана не утихают. Правительство РК увеличило размер своих исков против международных компаний-разработчиков Кашагана до более чем $150 млрд, сообщает petrocouncil.kz.

В 2023 году правительство подало иск на акционеров Северо-Каспийского проекта (СКП), оспаривая $13 млрд возмещаемых затрат, вложенных в разработку Кашагана. Иск поступил в международный коммерческий арбитражный суд Женевы (Швейцария) по правилам ЮНСИТРАЛ ООН. Впоследствии эта сумма увеличилась до $15 млрд.

Кроме того, по данным агентства Bloomberg, подан дополнительный иск на $138 млрд, который касается упущенной выгоды и отражает расчет стоимости нефти, обещанной правительству, однако это обещание не было выполнено разработчиками месторождения.

Также, по сведениям агентства, есть ещё один иск – о компенсации. Он связан с контрактами на разработку Кашагана, которые якобы замазаны коррупцией. Но о каких именно коррупционных схемах идёт речь – не уточняется.

Оператор месторождения – North Caspian Operating Company (NCOC) – прокомментировал для прессы, что у акционеров имеется ряд споров, касающихся применения определенных положений Соглашения о разделе продукции (СРП) по Кашагану, которые подлежат арбитражу. Инвесторы считают, что действовали в соответствии с контрактом, но каких-либо подробностей тяжбы не раскрывают.

В Министерстве энергетики Казахстана заявили, что по условиям СРП, «детали арбитражных споров, исков не подлежат разглашению».

Таким образом, ни власти, ни инвесторы Кашагана пока не подтвердили рост общей суммы исков до более чем $150 млрд, но и не опровергли его.

Напомним, что помимо этих исков Министерство экологии и природных ресурсов требует от NCOC $5,1 млрд штрафных выплат за нарушение экологического законодательства, в том числе за незаконное хранение серы. Суд по данному иску тоже продолжается.

Petrocouncil.kz узнал мнение нефтегазовых экспертов по этому делу, а также попытался выяснить, что консорциум иностранных компаний обещал Казахстану, когда подписывал контракт по Кашагану.

Откуда такая сумма?

«Полагаю, что второй, более крупный иск, касается недополученной Казахстаном определенной выручки, платежей, налогов и инвестиций в результате того, что консорциум неоднократно откладывал начало промышленной добычи. Сейчас Кашаган на первой стадии освоения и добыча составляет порядка 400-450 тыс. баррелей в сутки (б/с). Вторая стадия предусматривала добычу 800-850 тыс. б/с. Затем месторождение должно было выйти на полку добычи в 1-1,2 млн б/с», — говорит Олжас Байдильдинов, член Общественного совета Министерства энергетики РК.

По его словам, в настоящее время Казахстан производит порядка 1,7 млн б/с нефти. То есть Кашаган, по сути, при полном освоении мог бы в полтора-два раза увеличить этот показатель, с учетом роста добычи на Тенгизе.

«Как видим, консорциум с этим не справляется. Либо экономика у проекта действительно настолько плоха, либо что-то ещё. В итоге мы до сих пор на первой стадии. И все те обещания о строительстве газоперерабатывающего завода (ГПЗ), новых поставках газа и чего-то ещё – связаны с реализацией второй фазы. А если решение по ней не принято и ничего не начинали делать, то, соответственно, и вторая фаза может вообще не реализоваться. Мы останемся с тем показателем по добыче, который есть сейчас – это около 19-20 млн тонн в год», — считает Олжас Байдильдинов.

Возможно также, что $138 млрд являются суммой недополученных доходов Казахстана в прошлом, настоящем и будущем.

Кроме того, государство заинтересовано в уменьшении возмещаемых затрат, поэтому оно не хочет признавать расходы на $15 млрд.

«Думаю, что такая сумма сформирована из-за затрат. Чем больше затрат, тем меньше прибыли государство получает. Сейчас совокупные затраты на проект оцениваются в $60 млрд. Мне кажется, государство, исходя из этого, учитывает упущенную выгоду. Второй момент – отсрочка начала добычи. Изначально к ней планировалось приступить в 2005 году, но по факту начали с опозданием на 11 лет. Сколько нефти можно было бы добыть на месторождении за данный период – это тоже упущенная выгода», — говорит Абзал Нарымбетов, нефтегазовый аналитик.

Доходы на сотни миллиардов

Чтобы понять, почему месторождение, открытие которого в своё время стало сенсацией (столь гигантские залежи были обнаружены впервые за последние 40 лет!), так и не стало сверхприбыльным, необходимо вспомнить и проанализировать, как все эти годы оно разрабатывалось.

Работы начались с того, что в июне 1993 года правительство утвердило Концепцию государственной программы первого этапа освоения казахстанского сектора Каспийского моря. А в декабре того же года, для проведения геологоразведочных работ на этом участке, был создан международный консорциум. В него вошли отечественная «Казахстанкаспийшельф» и семь иностранных нефтяных компаний: Mobil, Shell, British Petroleum (BG), British Gas, Agip, Total и Statoil.

С 1994 по 1997 годы консорциум провел сейсморазведку на территории площадью 100 тыс. кв. км и оценил потенциал участка от 26 млрд до 60 млрд баррелей нефти. Инвесторы потратили на это свыше $200 млн.

СРП по Северному Каспию между вышеназванными компаниями и правительством Казахстана было подписано в ноябре 1997 года, а вступило в силу в апреле 1998-го. Тогда же объявили, что период разведки месторождения составит 6 лет, срок его освоения – 20 лет с даты коммерческого открытия с возможностью двух продлений по 10 лет. Общий объём капиталовложений в разработку – $28 млрд, планируемые общие доходы – $800 млрд, в том числе так называемый делимый доход – $690 млрд, из которых более 80% будут принадлежать Казахстану.

В сентябре 1998 года для проведения разведки на участке площадью 5,6 тыс. кв. км в качестве оператора проекта была создана «Казахстанская международная шельфовая операционная компания» – Offshore Kazakhstan International Operating Company (OKIOC). В неё вошли все участники ранее созданного консорциума.

В октябре того же года национальная компания «Казахойл» продала за $450 млн свою долю в 14,3% двум новым участникам – японской Inpex и американской Phillips.

В августе 1999 года OKIOC приступил к бурению первой поисковой скважины «Восточный Кашаган-1». В конце июня 2000 года из скважины был получен приток сырья с суточным дебитом 600 кубометров нефти и 200 тысяч кубометров газа. И спустя несколько дней объявили об открытии месторождения.

Кашаган имеет размеры примерно 75х45 км. Его извлекаемые запасы оценены в 7-9 млрд баррелей нефти, общие геологические – 38 млрд баррелей. Запасы природного газа – свыше 1 трлн куб. м.

Коллектор месторождения залегает на глубине около 4200 м ниже дна моря и находится под высоким давлением (770 бар). Нефть характеризуется значительным содержанием высокосернистого газа (до 19% сероводорода).

Климатические условия суровые из-за экстремальной температуры: от +40 летом до -40 градусов зимой. Из-за низкого уровня минерализации от притока пресной воды из Волги и Урала, а также мелководья Северный Каспий покрыт льдом примерно пять месяцев в году.

Было отмечено также, что расположение в замкнутой акватории моря создает трудности для материально-технического обеспечения, безопасности производства, решения инженерно-технических и логистических задач. Это, скажем так, были стартовые условия.

В 2001 году вместо OKIOC единым оператором фазы опытно-промышленной разработки был выбран Agip KCO. В 2002-м консорциум обещал, что первая нефть будет дана в конце 2005 года, коммерческая добыча начнётся в 2006-м, а на максимальный уровень производства месторождение выйдет в 2015-м. Однако уже в 2003 году инвесторы, похоже, знали, что не сдержат своё обещание. Весной того же года о своём решении выйти из проекта объявила BG. Переговоры длились два года – британская компания хотела продать свою долю только остальным участникам проекта. Но на неё претендовало и правительство.

В марте 2005 года BG продала 16,67% акций Кашагана за $1,79 млрд Agip, ExonnMobil, Shell, Total и ConocoPhillips. Покупатели сразу же подписали с правительством соглашение о переуступке казахстанской стороне половины этой доли за чуть более $913 млн.

В результате у Eni, Total, ExxonMobil и Shell стало по 18,52% доли в проекте, ConocoPhillips – 9,26%, а Inpex и «КазМунайГаз» (КМГ) – по 8,33%.

В мае 2005 года КМГ и Agip KCO подписали договор о внесении изменений и дополнений в СРП по Северному Каспию. При этом, сначала консорциум выплатил в бюджет штраф в $150 млн за отсрочку начала добычи.

После поправок было заявлено, что за весь период реализации проекта инвесторы планируют извлечь доходы в размере более $85 млрд, из которых около $50 млрд должны быть направлены на возмещение капитальных и операционных затрат; правительство получит $65 млрд доходов, а КМГ – $10,6 млрд.

За 1998-2004 годы пробурили все запланированные поисковые скважины на Кашагане, Каламкасе, Актоты, Кайране и Юго-Западном Кашагане. Все они дали положительные результаты. Общие предварительные геологические запасы нефти были оценены в 5,7 млрд тонн, извлекаемые – в 1,9 млрд тонн.

В июне 2007 года инвесторы вновь обратились к властям с просьбой внести поправки к плану и бюджету освоения Кашагана. Они просили начать коммерческую добычу уже во второй половине 2010 года, а затраты по проекту увеличить с $57 млрд до $136 млрд. В правительстве заявили, что изменение сроков добычи равнозначно изменению самого контракта.

Стороны вновь сели за стол переговоров и в октябре 2008 года подписали дополнительные соглашения к действующему СРП. Было объявлено, что «договоренности улучшили экономические условия» для республики, «установлены сильные механизмы контроля за сроками и расходами по проекту». КМГ приобрёл у каждого участника доли в размере 1,7%, в результате чего участие Казахстана в проекте выросло с 8,33% до 16,81%. Общая цена за приобретаемую долю составила $1,78 млрд. Платеж планировалось осуществить после начала добычи нефти.

Кроме того, размер компенсации, которую получит Казахстан (включая прибыль от увеличения доли в проекте), составит $7,2 млрд в значениях NPV (при ставке дисконтирования 10%), что эквивалентно $71 млрд в недисконтированных денежных потоках при цене нефти $85 за баррель. При цене нефти в $125 за баррель сумма компенсации возрастет до $13,7 млрд в NPV, что равно недисконтированным $87 млрд, соответственно.

Также было закреплено, что если коммерческая добыча нефти не начнётся до 1 октября 2013 года, то затраты консорциума не возмещаются. Кроме того, увеличился размер штрафных санкций за отсрочку (после 2008 г.) начала добычи нефти с $50 млн до $120 млн в год в 2012 г. Снижены ставки начисляемого процента на капитальные вложения (uplift) с LIBOR +3% до LIBOR +2,5%.

В 2009 году вместо Agip KCO функции оператора месторождения передали NCOC. В 2013 году он объявил о готовности ввести месторождение в эксплуатацию. 30 июня в торжественной обстановке были запущены производственные объекты Кашагана. Однако уже 24 сентября в ходе плановой проверки газопровода, идущего с морского острова D на завод по подготовке нефти и газа «Болашак», обнаружили утечку сырого газа. Через несколько дней неисправность устранили и возобновили добычу. Но тут же обнаружили ещё одну утечку. Началось расследование. А в мае 2014 года было объявлено, что и нефтепровод, и газопровод требуют полной замены.

В декабре того же года правительство и акционеры Кашагана подписали Соглашение об урегулировании, в котором в том числе была закреплена ответственность сторон за произошедший инцидент. В частности, стороны договорились, что все затраты на ликвидацию последствий аварии (замену пришедших в негодность трубопроводов оценили в $3 млрд) возьмут на себя инвесторы, а республика не понесет никаких потерь. Однако позже выяснилось, что оператор месторождения включил эту сумму в возмещаемые затраты и забрал их нефтью.

Коммерческая добыча на месторождении возобновилась только осенью 2016 года.

Ещё одно знаковое событие – это вхождение в кашаганский проект компании CNPC. В 2013-м проект покинула американская ConocoPhillips, чью долю в 8,33% планировали купить остальные участники. Но правительство воспользовалось преимущественным правом выкупа. При этом $5 млрд за долю заплатила CNPC. Кроме того, она обязалась инвестировать ещё до $3 млрд, которые должен вложить КМГ в рамках финансирования второго этапа разработки Кашагана.

Немаловажно отметить, что для усиления позиции государства и участия в управлении проектом «Кашаган» в 2010 году правительство создало ТОО «PSA», которое выполняет функции Полномочного органа от имени правительства. И сейчас именно PSA представляет интересы республики в вышеупомянутом арбитражном разбирательстве с акционерами разработки месторождения.

С 2010 года эта компания смогла успешно урегулировать несколько арбитражных споров в пользу республики. В частности, она добилась выплаты компенсации в размере $1,305 млрд. от участников Карачаганакского проекта Shell, Eni, Chevron и «Лукойл». Стороны согласовали окончательную методику раздела продукции, в результате чего республика до 2037 года дополнительно получит до $600 млн при цене на нефть $40-50 за баррель. Правительство и «Карачаганак Петролиум Оперейтинг» (КПО) одобрили проект расширения Карачаганака для дальнейшего поддержания полки добычи на месторождении. Спор начался из-за того, что в 2015 году Казахстан выразил несогласие с методикой распределения прибыли от продажи карачаганакской нефти.

В 2023 году, комментируя арбитраж с NCOC и КПО, генеральный директор ТОО «PSA» Бекет Избастин отметил, что арбитраж является общепринятым механизмом разрешения споров между сторонами в СРП. Подача иска в коммерческий арбитраж покажет мировому сообществу, что Казахстан отстаивает свои интересы цивилизованно и, как общепринято в западных странах, через независимый форум. Также он отметил, что республика открыта к диалогу для урегулирования спорных вопросов путём переговоров. Вместе с тем, для выстраивания конструктивного диалога нужны две стороны. Взаимное уважением, учёт интересов и сотрудничество является залогом успеха.

Обвинения в коррупции

Как уже упоминалось, один из исков Казахстана к разработчикам месторождения связан с контрактами, которые могут иметь коррупционную составляющую.

В октябре 2019 года Министерство юстиции США сообщило, что бывшие руководители базирующейся в Монако посреднической компании Unaoil – Сайрус и Саман Ахсани – признались, что примерно с 1999 по 2016 год участвовали в коррупционной схеме по обеспечению иностранным компаниям выгодных контрактов посредством подкупа местных чиновников в ряде стран, в том числе и в Казахстане. Возможно речь идёт именно об этом расследовании.

Ранее, в марте 2016-го, издание The Huffington Post написало, что американская инженерно-строительная фирма KBR наняла Unaoil, чтобы та помогла выиграть нефтегазовые контракты в Казахстане. KBR до 2007 года была частью нефтесервисной компании Halliburton и платила Unaoil миллионы долларов с 2004 по, как минимум, 2009 год, согласно тысячам внутренних документов, полученных журналистами.

В 2004 году Unaoil пыталась заключить совместный контракт для KBR и британской фирмы Petrofac на работу на месторождении Кашаган. Unaoil платила $80 тыс. в месяц некоему Леониду Бортолаццо, бывшему менеджеру Eni, работавшему тогда консультантом в Казахском институте нефти и газа (KING), принадлежавшему КМГ. Unaoil даже купила для Бортолаццо элитную мебель стоимостью десятки тысяч долларов. Контракт также включал подписной бонус в размере $165 тыс.

Журналисты отмечают, что Halliburton с 1998 года безуспешно пыталась заключить контракты в Казахстане, неоднократно сталкиваясь с препятствиями. Партнёрство KBR с Unaoil было задумано для того, чтобы дать компании преимущество в процессе заключения контрактов на Кашаган как раз в тот момент, когда международные нефтяные компании, управлявшие месторождением, приступили к реализации своих окончательных планов по его разработке.

Напомним, что в 2010 году казахстанская финансовая полиция обвинила Agip KCO в мошенничестве. Дочерняя компания итальянской Eni дважды учла одни и те же расходы при строительстве установки комплексной подготовки нефти и газа «Болашак» на сумму $110 млн, которые в последующем планировали возместить за счёт нефти и газа Кашагана. По данному факту было возбуждено уголовное дело по статье «Мошенничество».

Саму Eni в своё время итальянская прокуратура обвиняла в даче взятки в размере $20 млн казахстанским чиновникам в 2007 году, как писала газета Corriere Della Sera.

Была также история с продажей казахстанского «АТФ-Банка» итальянскому Unicredit. Есть мнение, что это была двусторонняя операция по отмыванию денег, направленная на списание некоторых активов. Предполагается также, что сделка могла быть более сложной и включать в себя другие компании, которые добивались концессий на нефтяных месторождениях страны. Якобы «АТФ-Банк» использовали для коррумпированных операций по экспорту нефти, руды, природного газа, машин и металлов из Казахстана без передачи прибыли государству.

И это не единичные случаи коррупции, экономических и других нарушений, которые фиксировались за время опытно-промышленной разработки Кашагана. Были факты завышения стоимости ввозимых из-за рубежа товаров. Так как инвесторы освобождены от импортных пошлин, то они практически все необходимые вещи закупают за границей. Вот почему доля казахстанских товаров в закупках операторов Тенгиза, Кашагана и Карачаганака не превышает 10%.

Были также случаи незаконного ввоза иностранных рабочих, начисления им завышенной заработной платы и т.д. То есть применялись различные способы заработка на Кашаганском проекте.

Так что, быть может, расходы на разработку месторождения выросли не из-за суровых климатических условий и трудностей с логистикой, а из-за повального воровства, которому подвергся проект с самого его начала? Похоже, иностранные инвесторы и казахстанские чиновники решили, что огромных запасов Кашагана хватит на всех, если даже разбазаривать (разворовывать) их в течение 30 лет. Но когда правила игры постоянно меняются, игроки уже забывают какими они были изначально. Потому и начинают обвинять друг друга в нарушениях. Отсюда и миллиардные иски.

Что в итоге?

Эксперты сомневаются, что правительству удастся получить с инвесторов компенсацию на $150 млрд.

«“Кашаган” – один из самых дорогих нефтегазовых проектов мира, в него уже вложено порядка $60 млрд. И то, что ответчики выплатят по иску в два-три раза большую сумму, – ну, наверное, это маловероятно. Проще будет свернуть добычу, покинуть страну и судиться лет десять…» — считает Олжас Байдильдинов.

При этом, по его мнению, в республике есть понимание того, что надо оказывать давление на консорциумы, которые не выполнили своих обещаний, и делается это исключительно в правовом поле.

«Что будет в итоге, я пока не берусь прогнозировать. Ну а вариант, который мы могли бы применить, – я о нём рассказывал и описывал. Хотя за это многие меня критиковали. В целом, у общественности есть осознание того, что контракты необходимо пересматривать. Во-первых, очевидно, что их условия не соблюдаются. Во-вторых, сами условия были изначально слишком «сладкими» для разработки таких месторождений. В любом случае практика подачи таких исков меня лично радует, и я думаю, что её нужно продолжать», — говорит эксперт.

Ранее он предложил приобрести доли иностранных компаний на Тенгизе, Кашагане и Карачаганаке за счёт замороженных на Западе ЗВР России. Об этом можно прочитать в материале «Продаст ли Chevron России свои активы в Казахстане».

Абзал Нарымбетов тоже считает, что получить такую компенсацию ($150 млрд) практически невозможно. Также эксперт отмечает, что нередко власти Казахстана выставляют требования к инвесторам на большую сумму, а затем многократно её снижают, и часто дело не доходит до удовлетворения требований.

«Что может стать итогом данного разбирательства? Я пока исключаю выход акционеров-инвесторов из проекта. Они в него столько денег вложили, что пока их не отобьют, вряд ли покинут проект. И вряд ли появится компания, которая готова будет выплатить эту разницу инвесторам Кашагана, чтобы выкупить их доли», — полагает Абзал Нарымбетов, который не ожидает повтора ситуации, сложившейся в начале 2000-х на Кашагане, или в 2010-м на Карачаганаке, когда государству удалось получить доли в проектах. Тогда на Карачаганаке был спор за доходы от продажи нефти на сумму от 1 до $3 млрд. А Кашаган покинул инвестор, долю которого выкупили остальные участники.

«Вряд ли сейчас такое возможно. Во-первых, сумма огромная. Во-вторых, акционеры её оспаривают, и платить не собираются. А забрать долю без судебного разбирательства не получится. Если так произойдёт, то акционеры в свою очередь подадут в суд, который будет длиться просто бесконечно. Если вы помните, суд в Гааге обязал «Роснефть» выплатить бывшим акционерам «Юкоса» $50 млрд – сумму ущерба за экспроприацию их доли в нефтяной компании. Если Казахстан решит забрать эти доли и отдать их кому-то, то он автоматически попадет под санкции Запада», — полагает эксперт.

При этом нужно отметить, что правительство Казахстана явно уверено в своей позиции и успехе, поскольку передать такой спор на рассмотрение независимого европейского суда – большой риск. Однозначно, без должной положительной оценки международными авторитетными юридическими, финансовыми и техническими консультантами подавать такой иск в принципе невозможно. Поскольку международные юридические компании и эксперты тоже рискуют своей репутацией на мировой арене.

Вряд ли правительство намерено экспроприировать или национализировать месторождение, иначе иска просто не было бы. Возможно государство предлагает инвесторам цивилизованным путём разрешить спор на нейтральной площадке с последующим урегулированием через переговоры, чтобы максимально удержать благоприятный инвестиционный климат в стране. Об этом свидетельствует опыт арбитража и последующие дружественные переговоры по восстановлению экономического баланса в проекте «Карачаганак» в 2020 году. Попытка правительства выровнять экономический баланс в проекте отвечает повестке президента в свете нового справедливого Казахстана с учетом интересов народа.

В 2022 году через референдум внесли поправки в Конституцию, где прописали что недра принадлежат народу. От имени народа право собственности осуществляет государство. С учетом текущей ситуации на западе Казахстана, где требуется большая работа по развитию региона, получение достойных выгод от проекта «Кашаган» является приоритетом для правительства.